Пигмеи на краю цивилизации. Часть шестая.

Пигмеи

Рабочий-лодочник Ламберт купил бананы на другой стороне реки. «А где же твои?» — спрашиваю. «Мои бананы съели гориллы». Рабочий Назар, выходя из леса, наткнулся в ручье на гориллу. В гневе горилла, как обычно, собирала лапами листья и ветви, из глаз исходило «пламя». Затем она убежала, оставляя помет и неприятный запах.

В районном центре встретил очень аккуратненького, в брючках, ботиночках, рубашечке и жилеточке, пигмея Раймонда. Он здесь учится в школе, умеет писать и читать. Его мечта — стать санитаром. Я даю ему работу на несколько дней: переписывать по порядку номеров пробы с карты на листок. С этой задачей он справился. С его помощью составил небольшой словарик — слов на пятьдесят — ходовых слов языка бака (пигмейского).

Католические сестры-миссионеры содержат школу и больницу для пигмеев. Но лечатся здесь и деревенские. Один купил лекарств и бинтов на 600 франков. В райцентре заплатил бы за это втридорога. На некоторых пигмейских детишках одинаковые шортики и рубашечки. Это им продают по дешевой цене в миссии.



Пигмеи в церковь не ходят. Христианские имена они заимствовали у деревенских. Есть редкие (скорее единичные) миссионеры, специально занимающиеся пигмеями. Они говорят на их языке, составляют словари, строят для них глинобитные дома с жестяными крышами, распространяют одежду. Кое-где есть школы и больницы. Вообще миссионеры стараются оградить пигмеев от эксплуатации, изолировать их от деревенских. У последних в ходу выражение «мой пигмей», то есть тот, кто постоянно на него работает, охотится, добывает кость.

Все деревенские, хотя и христиане, практикуют обрезание. Происходит это обычно в восемь — двенадцать лет. Делается это бритвой специализирующимися на этом их же земляками за плату. Необрезанного мужчину или парня женщины и девушки к себе не подпускают. Пигмеи переняли этот обычай, и операцию производят за вознаграждение (например, курица и 1000 франков) деревенские.

У некоторых пигмеев и деревенских изуродованные ноги, неправильная походка, вывернутые ступни — все это из-за «шиков» — свиных блох, живущих в пыли, земле. Блохи проникают под ногти ног, между пальцев и в кожу ступней и образуют вокруг себя гнойные шарики с горошину. Если их не извлекать (а это очень болезненно, знаю по себе), то из-за стесненной неправильной походки ноги могут быть изуродованы. Детей, пораженных многочисленными шиками, сестры-миссионеры отсылают из школы к родителям для лечения. Умельцы извлекают шиков с помощью заостренной бамбуковой палочки, после гнойников остаются глубокие, медленно зарастающие ямки.

В обычае у пигмеев, да и у деревенских, не есть самим мясо убитого ими животного. Часть мяса и рыбы дают сорсье (колдуну), который заранее знает, удачливая ли будет охота. Если его обделить, то он сделает так, чтобы охотник был неудачлив. Остальное мясо приносят в семьи, но сами не едят. Все верят в превращение пигмеев в животных, хотя бы с той целью, чтобы убить обидчика на охоте.

Пигмеи

Все рабочие, копающие шурф (человек восемь деревенских и пигмеев), что-то спросили у пигмея Поля. Он поднялся и срубил какую-то лиану. Разрубил ее на куски и дал каждому по кусочку. Все жевали древесину и выплевывали жвачку. Мне дали понять: Поль знает лиану, которая дает мужскую силу. И поясняют это энергичными движениями согнутой в локте руки. «И долго это действует?» — «На неделю — дней десять. Потом нужно снова жевать». Еще одно хорошее средство для этого — толченая кость из хвоста пантеры в смеси с какими-то кореньями.

В ПИРОГЕ

Плывем на пироге вверх по реке Бумбе, отталкиваясь шестом. С нами великолепный охотник пигмей Реми Аума. У него две жены. От первой двое мальчиков. Имена у них пигмейские и христианские. «Кто дал им христианские имена? Ведь в церковь вы не ходите». — «Дал сам при заполнении актов о рождении» (редчайший случай!). — «А кто дал тебе имя Реми?» — «Учитель в школе». Аума был в школе один или два года, так делают многие пигмеи этого района. Затем они бросают учебу и все время проводят с родителями в лесу. В ведомости на зарплату пигмеи обычно ставят крест в отличие от деревенских, которые часто расписываются сложно, витиевато.

Сам Аума является «пигмеем» (работником) местного деревенского «марабу» (народного целителя), живущего в богатом доме. Он для него охотится и добывает бивень, который тот продает — вот и источник богатства!

Пирога ткнулась носом в полузатопленное дерево. Удар разбудил спящую гадюку-випера, которая попыталась уплыть, но гребец второй пироги настиг ее ударом мачете. Вечером змею разделали, и внутри оказалась белка, похожая на нашего бурундука. Рабочий нашел желчный пузырь змеи и вылил из него темно-зеленую жидкость в бутылочку — пойдет на лекарство. Сердце випера даже после разделки продолжало сокращаться — а обезглавлен он был часов пять-шесть назад! Другой рабочий забрал себе шкуру. Я сварил и съел часть туловища. Мясо белое, отдает рыбой, по вкусу напоминает крабов со слабым ощущением резины. Охотник Аума удалился минут на 15 и вернулся с обезьяной. Итак, в лагере полно мяса: вчерашняя газель, льевр, змея, обезьяна. Настроение хорошее.

На берегу притока Бумбы Аума показал нам остатки слона, убитого им еще в дождливый сезон. Вокруг стоит сладковатый гнилостный запах. Остатки мяса привлекают пчел мух не видно. Ружье Ауме дал в деревне отец моего гребца Жака Абеоко. Аума нашел стадо слонов голов в двадцать и выстрелил короткой пикой из ружья в живот молодой слонихе. Пробежав метров десять, она рухнула. Два коротких бивня потянули всего на шесть килограммов (большие бивни бывают у самцов). Бивни забрал Абеоко и продал их за 25 тысяч франков, но охотнику ничего не заплатил. Аума обижен: вот так здесь поступают! Добавил: «Тебе еще придется меня просить о чем-нибудь!» Абеоко смеется в ответ: «Но ведь ты же попользовался мясом, хватит с тебя!..» Слон убит всего за 25 тысяч франков — это примерно суточные командировочные (даже не зарплата!) эксперта-геолога.

Вымокли в пироге под дождем. Остановились обогреться в пигмейской деревне с красивым названием «Орлиное Гнездо». Это из-за того, что вблизи растет огромное дерево, в кроне которого на высоте около сорока метров гнездо крупного орла — охотника на обезьян. В деревне десяток домиков (меньше деревенских) с глинобитными стенами и стенами из коры и плетеных пальмовых циновок. Крыши пальмовые. Имеется плантация, мои рабочие даже купили связки бананов-плантанов (эти бананы не сладкие, их нужно варить или жарить). Вблизи деревни — три-четыре миниатюрных пигмейских шалашика — маленькая копия стоянки. Это играют пигмейские дети, обучаясь необходимому делу. Под навесом собрались мужчины, около них вертятся дети, которых они ласково и нежно обнимают, болтают с ними. Из домиков вышли женщины и собрались под другим навесом в стороне, смотрят на белого.

Выжал мокрую рубашку и сел греться у костра под навесом и делать записи. Шеф деревни — крепкий пигмей в набедренной повязке, с седоватыми курчавыми волосами — был занят делом. Он отрубал от рессорного листа кусок, чтобы делать пигмейский топор. Рессору разогревали докрасна в костре, затем парнишка клал ее на маленькую наковаленку (болванку, вставленную в кусок дерева). Шеф приставлял к рессоре зубило, вставленное в расщепленный бамбук, и бил по нему другой болванкой — осью от какой-то машины.

Никакое железо у них не пропадает. Ножи вырезают из старых мачете. Подошел один пигмей в сандалиях из бамбука — вроде наших слипов.

Работаем на шурфе. Вот-вот пойдет дождь. Пигмей Альпо не выдержал, сорвал ветку небольшого дерева и начал растирать несколько листочков между ладонями. Затем поднял сложенные ладони с зажатым месивом к небу и стал сильно дуть между ними, приговаривая: «Проходи! Проходи!» Это он обращался к дождю и тучам. Альпо — известный заклинатель дождя. Я для верности повторил действия пигмея, оторвав листочки от этого специального дерева. Не знаю, что больше помогло, но дождя в этот день не было, хотя в километре от нас он все-таки пролился. Спрашиваю Ауму, умеет ли он заклинать дождь. «Конечно, ведь это я научил Альпо. Хорошо, если к листочкам примешать немного мха. Но нельзя, чтобы просящий пил воду во время или после заклинания, иначе ничего не выйдет».

Обогнали пирогу пигмеев. На носу — муж с шестом, на корме — жена с веслом, посредине — ребенок лет шести-семи, также иногда гребет веслом. Плывут в глубь леса собирать дикое манго: сезон в разгаре.

Рабочий-лодочник Фелисьен говорит, что к декабрю сделает новую пирогу. Дерево уже выбрал. Для этого всегда используют парасолье с легкой и прочной древесиной. «Намечу размер, позову пигмеев, чтобы те свалили дерево и вырубили по моей метке пирогу». — «Как будешь расплачиваться?» — «Деньгами и кормежкой. Нынче пигмеи стали трудные, за просто так их не допросишься».

В западню пигмея Альпо (он лежит больной у себя в хижине) попалась газель. Рабочие убили ее мачете, а вечером, возвращаясь в лагерь, газель разделали и отнесли Альпо, взяв себе часть внутренностей и голову. Альпо дал еще ножку.

Пигмеи-старики обычно бродят без штанов или трусов (у молодых всегда есть слипы — обтягивающие трусики под рваными штанами). Между ног у них продернут кусок тряпки, который перекинут на пояснице и животе через набедренную веревочку. Все волосы на животе и в паху — наружу. Навстречу идет пигмейка в сопровождении двух детей и с тлеющей головешкой в руках. Кремень и кресало — принадлежность мужчин, а женщины сохраняют и переносят огонь таким способом.

Пигмей

На теле женщины-пигмейки, обнаженной по пояс, на пояснице и на боках, видны параллельные полоски-надрезы — для красоты. Я обещал ее сфотографировать, и на следующий день она была уже в рваном и грязном платье: женщина есть женщина. Сегодня она сходила куда-то в лес рядом с шалашом и принесла мне узелок из листьев с медом. Аума говорит, что она добыла его сама.

На тропинке встретилась миловидная молодая пигмейка по имени Намбуле, что означает «Ручеек». Она жена охотника Бомба, который сидит у хижины и красит переносицу и лоб чем-то черным и жирным. Это для того, чтобы охота была удачной. У Намбуле за спиной корзина, а на бедре сидит ребеночек в широком, перекинутом через плечо матери шкуры газели (к женщинам цивилизованного мира подобное изобретение пришло гораздо позже!). Судя по животу, скоро будет еще ребенок. На натянутой коже живота отчетливо видны рубцы — украшение, наносимое бритвой.

Вчера дверь пигмейской хижины была закрыта бамбуковой плетенкой. Подумал, что все ушли. А сегодня утром внутри хижины увидел женщину с только что рожденным ребеночком на руках. Рожала она вчера, помогали ей старшие опытные соплеменницы. Сегодня она уже сидит на бамбуковой лежанке, в руках на относительно чистом махровом полотенце лежит голенький, довольно светлый малыш. Может ли она выйти сфотографироваться? Нет, у нее еще болит живот.

Вот так я заканчиваю свои воспоминания. Прощай, Лес! Вряд ли я попаду сюда когда-нибудь еще. Прощайте, милые моему сердцу маленькие человечки! Прощайте, Еллике, Аума, Намбуле, Нестор, «Капрал», прощайте все. Вы останетесь у меня на снимках и в дневниках, и навсегда — в сердце. Богу явно не хватило материала, этой красной глины, чтобы сделать вас «большими». Но в спешке истратив все на «больших», потренировавшись на них и учтя ошибки, Бог создал, неторопливо и с любовью, может быть, лучшее. Остатки — сладки. Нам есть чему у вас учиться. Терпимости, неприхотливости, беззлобию, бескорыстию, умению жить и радоваться. Религиозные распри раздирают мир, но вас они не печалят. Вы и язычники, и мусульмане, и христиане в одном лице. Такой сплав не мешает вам оставаться самими собою, детьми Великой Природы. Будьте ими.

Автор: Г. Кочемасов.



Комментарии 0

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.