Из глубины веков – история Африки. Продолжение.

История Африки

Можно сделать вывод, что устная традиция, будь то поэзия или проза, имеет историческую значимость по трем причинам. Во-первых, в ее архетипах заложены идеи и ценности, которые определяют поведение человека в настоящем и будущем. Таким образом, предание не только рассказывает о прошлом, но и создает будущее. Когда Да Монзон наделяется титулом «повелителя вод и повелителя людей», это означает, что власть его абсолютна. Но тут же говорится, что он постоянно советовался со своими воинами, со своими гриотами и женами.

Знаменитая строка из «Песни лука», сложенной во славу Сундиаты: «Лучше смерть, чем позор» — подсказывает нам, что честь и репутация были в XIII в. важнейшими ценностями у народа малинке. Та же мысль прекрасно выражена в истории борьбы Бакари Диана против Фулани из Коурнари. В гневе вернулся храбрый Бакари Диан в родную деревню Донгоронго, но народ пришел просить его вернуться и встать во главе армии Сегу. Так и не уступил бы он их мольбам, если бы не услышал слова о гордости и славе: «Забудь прежние обиды. Пришло время подумать о своем имени. Если ты родился, вырос и умер без имени, то зачем ты пришел в этот мир и что ты оставил в нем после себя?» И воскликнул Бакари Диан: «О гриоты Сегу, как я могу отказать вам, если вы здесь. Я сделаю то, что вы хотите, для своей славы. Не ради Да Монзона, не ради кого другого в Сегу — я сделаю это во славу моего доброго имени. Даже если я умру, слава укрепит его». Влияние цивилизации и законности чувствуется и в словах Силамаки: «Тебе повезло, что мне запрещено убивать гонцов».

Во-вторых, устная традиция включает в себя описание фактов и предметов. Воссоздание прошлого основывается не только на отображении. Отрывки из воспоминаний, эти нити истории, куда прозаичнее, чем полеты эпической фантазии: «Так возник коллективный выпас стад в городах народа бамбара. Если тебя выбрали в пастухи, ты становился общественным фула. Общественные фулани пасли стада короля. Они были людьми разных национальностей, их главой был пастух, называвшийся бонке». А вот еще: «В те времена люди носили не туфли, а кожаные самара из выделанной бычьей шкуры с ремешками вокруг большого пальца и пятки».



В эпосе встречается множество упоминаний о различных предметах и технических приемах, дополняющих общую картину. «Да Монзон послал за своими 60 гребцами из Сомоно, тридцать сели на нос, а тридцать — на корму. Лодка была богато украшена». «Лестницы были уже готовы и поставлены к стенам. Пехотинцы армии Сегу штурмом проникли в город… Всадники Сегу стреляли горящими стрелами. Пламя охватило дома». Влюбленная в Да Монзона Саран налила воды в порох, принадлежавший воинам армии Коре… Историк может добраться до сердцевины исторической реальности только путем тщательного анализа, иной раз даже психоанализа, исследования душевного настроя рассказчика и его аудитории.

Существование различных версий одного сказания — например, у гриотов, находящихся под патронажем разных покровителей, — не препятствует, а помогает историко-критическому анализу. Там, где версии совпадают, как, например, у гриотов, говоривших на языках бамбара и фула и принадлежавших к разным лагерям, достоверность описываемых событий можно считать подтвержденной. В силу неодинаковости своего происхождения устные предания содержат элементы внутренней цензуры, что особенно ярко проявляется в эпосе народа гур, у которого либеральная интегрированная эзотерическая традиция, передаваемая по восходящей линии, соседствует с олигархической детальной эзотерической традицией, свойственной тайному обществу. Но не частная собственность, а общественный фонд обеспечивает жизнь разным группам населения.

Весьма важным для критического разбора подобных хроник является глубокое знание жанра, тем и методов изложения, шифров и стереотипов, устойчивых выражений и традиционных отступлений, эволюции языка, а также аудитории и ее запросов. Историк должен знать, к какой касте принадлежит рассказчик, как он был воспитан, каковы обычаи этой касты и идеалы и какие школы в ней существуют. Известно, что в Мали и Гвинее в Кейли, Кита, Ньагассоле, Ньяни и других местах уже несколько веков существуют школы инициации.

ЯЗЫК МУЗЫКИ

Эта формализированная, жесткая традиция облекается порой в более гибкие структуры благодаря музыкальному сопровождению. В этом и состоит третья причина ценности устной истории. Так, предания, посвященные жизни повелителей, обычно исполнялись под музыку, которая органически вписывалась в повествование, подчеркивая ее дидактические и художественные элементы. Некоторые инструменты, например соссо балла, сами имеют долгую историю, заслуживающую внимания археологов. Инструмент и музыка, песня и танец образуют настолько гармоничное единство, что любые поздние искажения и вкрапления сразу же заметны.

Всякому жанру соответствует свой инструмент, причем в каждой области они свой: например, ксилофон (балла) или большая арфа-лютня (болон) сопровождали исполнение эпоса в Мали; сделанный из тыквы большой барабан (бендре), по которому били ладонями, сопровождал восхваление (часто бессловесное) имени правителя (забюйа) народа мосси; лютня-цитра (мвет) служила для сопровождения тропического эпоса поэтов-музыкантов народа фанг. Эти инструменты, создающие фон устной истории, являются священными объектами поклонения. Они — неотъемлемая часть самого исполнителя, их значение огромно, ведь язык, на котором исполняются предания, относится к разряду тональных, и потому музыка обретает значение слова.

Инструмент становится голосом исполнителя, даже если он ничего не произносит. Тройной ритм — тон, интенсивность и продолжительность звука — наполняет музыку содержанием или, по выражению Марселя Жуса, «семантическим мелодизмом». Музыка — настолько важная часть устной традиции, что есть сказания, которые исполняются как песня. Не утратила своей злободневности и народная песня, подчас острая, сатирическая, воплощающая здоровые силы народа. Она сохраняет свою жизненность и сегодня. Жанр этот весьма ценен, поскольку он дополняет официальные источники, делает картину более объективной.

Все, что сказано о музыке, в равной мере относится и к другим формам художественного выражения, например к изобразительному искусству. На барельефах королевств Абомей и Бенин, в скульптурах народности куба мы находим изображения исторических личностей, событий и целых культур.

В заключение можно сказать, что устное предание — это не второстепенный источник сведений, к которому прибегают только тогда, когда нет других достойных внимания свидетельств. Устное предание интересно само по себе, оно обладает собственной методологией и раскрывает всю неповторимость истории народов, населяющих Африку.

Автор: Жозеф Ки-Зербо.



Комментарии 0

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.