Путешествие в Египет

Древность этой земли пугает и завораживает. Седая старина, иначе не скажешь. Однако говорят же – седина в голову, бес в ребро. Хоть и нехороша эта поговорка по отношению к святим местам, а все же… Шарм-Эль-Шейх – странный египетский цветок, раскрывшийся над самой южной оконечностью Синайского полуострова.

Город? Едва ли. Между тем летят же сюда самолеты со всего мира, как и в более сияющие, точки света — Париж, Берлин, Милан (к слову, чтобы приобрести самые дешевые авиабилеты, их нужно бронировать заранее). Приземляются они на небольшом аэродроме, чем-то неуловимо похожем на огород, не вспугнув двух бродящих в отдалении маленьких черных козочек. «Добро пожаловать в Шарм-эль-Шейх!»

Визу вам штампуют тут же на месте. Шустрые смуглые ребята забрасывают ваши чемоданы в багажное отделение автобуса с криками: «Бакшиш! Бакшиш!» Похоже, кричат они чисто рефлекторно и сильно на бакшише — чаевых — не настаивают. Автобус трогается, и в течение получаса маячат за окном бесплодная голая земля — как она умудряется обходиться без единой травинки? — несколько совершенно засохших пальм и черные лысые горы у горизонта. Как, это и есть новый международный курорт?

Потерпите немного, и автобус затормозит у длинной стены белоснежного отеля, сверкающего высокими дворцовыми окнами. Там, за оградой, настоящий оазис в пустыне. Машут крепкими опахалами невысокие сочные пальмы, растет банановое дерево, благоухают розы и мелкий южный жасмин с тонким одуряющим запахом. Говорят, на термометре +35°, но жара не чувствуется. Она сухая, как в сауне, а потому легка, да и с моря постоянно дует ветерок — пляж с косматыми соломенными зонтиками тут же, на территории. Когда-то мы пели: «Самое синее в мире Черное море мое». Сейчас я думаю: самое синее — Красное. Оно сияет вам с любого балкона, с каждой веранды.

А кому это море покажется излишне соленым, волен предпочесть дикой природе цивилизованный бассейн. Огромные ярко-голубые ванны с пресной водой нет, целые лагуны налиты в экзотических парках трех- и пятизвездочных отелей. Днем их неправдоподобная лазурь горит под солнцем, ночью матовая электрическая подсветка так и манит нырнуть, расколоть на мелкие брызги теплое живое зеркало. Во многих бассейнах есть отсек помельче — лягушатник для малышей, а также вырастающая прямо из воды живописная беседка со стойкой бара, где дружелюбный араб с радостью нальет вам чего-нибудь прохладительного.

Итак, отель — оазис в пустыне. Современный оазис, оснащенный джакузи, сауной, массажным кабинетом, дискотекой и тренажерным залом. В нем несколько ресторанов: арабский, итальянский, индийский — какой желаете, Есть отели, где кухня меняется каждый день: в понедельник кормят по-французски, во вторник по-английски и так далее до конца недели.

Помимо разнообразных изысков архитектуры и дизайна — а это и стилизованные мусульманские купола, белые и приземистые; и сбегающие ступенями к морю плоские арабские крыши, на которых днем приятно обветриться и позагорать, а вечером покурить кальян; и многоярусные золотые светильники трехметровой длины в парадных залах; и филигрань резных потолков; и зловеще-торжественные статуи древних египтян, встречающие у входа, — помимо всего, чем один отель норовит щегольнуть перед другим, вас ждет еще и множество мелких сюрпризов: арабы на них редкие мастера. Возвращаясь после прогулки в номер, мы всякий раз гадали, что-то еще придумает убирающий нашу комнату улыбчивый Абдулла. То на кровати красовался скрученный из свежих полотенец цветок лотоса, а ночная рубашка, стыдливо сунутая утром под подушку, возлежала рядом в позе одалиски; то жесткие крахмальные полотенца превращались в белого лебедя или пару целующихся лебедей с лебедятами, причем клюв у трогательной четы был из полузасохшего цветка алой китайской розы, один на двоих.

Шарм-эль-Шейх не город в прямом смысле слова. Нет у него ни центральной площади, ни главной мечети, ни здания муниципалитета. Нет и истории, вернее, его история только начинается. Это гигантская стройка капитализма в пустыне, где совсем недавно жили одни бедуины. Американцы, немцы, французы вложили свои капиталы в сооружение многочисленных отелей, которые растут как грибы. Задача одна: сделать былью сказки «Тысячи и одной ночи», с западными деньгами и размахом сотворив поистине восточную роскошь.

К отелям лепятся лавочки. В них майки с египетскими надписями, картины на папирусе, бедуинские бурнусы и платки-арафатки, скарабеи любых размеров и различной ценности — от золотых до пластиковых. Здесь же продаются знаменитые египетские благовония, основа многих французских духов.

Многие местные говорят на русском языке: одни когда-то учились в Советском Союзе, другие осваивали язык на курсах в Каире и неплохо с этим справились. Словом, следы прежней советско-египетской дружбы встречаются на каждом шагу. На дорогах Синая нередки посты и заставы — на случай диверсии со стороны Израиля. Едешь себе по шоссе — вдруг дорога перегорожена тяжелыми полосатыми бочками, часовой с «Калашниковым» наперевес бежит к автобусу, но, услыхав от шофера: «туристы», — как правило, машет рукой: проезжайте, паспорта можете не предъявлять.

Куда здесь стоит поехать? Если вы хорошо управляетесь с маской и ластами (тут дают напрокат не только их, но и полную амуницию аквалангиста), то отправляйтесь на экскурсию в морской заповедник Раз Мохаммед смотреть коралловые заросли и диковинных рыб.

Но, наверное, самое потрясающее — восхождение по стопам Моисея на гору Синай. «И взошел Моисей на гору…» Легко сказать — «взошел»! Влез, вскарабкался! Высота-то 2285 метров, да идти не по прямой, а по серпантину. Скажу честно, пожилым людям без спортивной подготовки лучше, может, от этого воздержаться — предприятие не из легких. Моисей, правда, чуть ли не в восемьдесят осуществил свой подъем, но на то он и Моисей! Хотя внизу остаться — и красоты такой не видать.

По традиции это ночное путешествие. Встретившему рассвет на горе Моисея отпускаются все грехи. Кроме того, днем подобный марш-бросок попросту невыполним из-за палящего зноя. Как и положено в южных широтах, здесь без всяких сумерек сразу падает тьма. Египетская, разумеется. Автобус доставит вас к православному монастырю Св. Екатерины (VI век), стоящему у подножия священной горы, Его крепостные стены еле угадываются в темноте, как и окрестные скалы. Очень холодно: из тридцатиградусной жары попадаешь в температуру +7°. Теплая одежда, шерстяные носки и прочная, удобная обувь совершенно необходимы. Дамы, наденьте брюки — вас ждет верблюд! О нем – отдельно.

Не следует приходить в ужас и беспорядочно отбиваться, когда из тьмы на вас бросятся закутанные до глаз бедуины в бурнусах и с криками «good camelo, good camelo!» («хороший верблюд» — смесь англ. с итал. Прим. автора) примутся хватать вас за руки и волочить куда-то в ночь. Это не разбойники, а смиренные монастырские слуги. Из века в век они живут тем, что провожают паломников, предоставляя в их распоряжение верблюда. Заплатите тридцать пять египетских фунтов (около десяти долларов) и смело полезайте в седло. Вы увидите настоящую арабскую ночь — тысячу и одну или просто одну, вечную, с огромными звездами, к которым будете явственно приближаться, так сильно они увеличатся по мере подъема; с метеоритами, щедро расчерчивающими небо, и месяцем, лежащим горизонтально, словно на здешних гербах и мечетях.

Мусульмане не выдумали свой символ, они срисовали его с натуры. Под мерное покачивание верблюжьего горба нет-нет да и возьмет страх: а не задремлет ли животное? Ступает по самому краю тропы, а внизу-то — провал. А может, уснул погонщик? Вон он как волочит ноги и голову свесил. «Слушай, Махмуд! Ты не спишь?» Нет, вроде не спит.

И все это не декорация, не маскарад для туристов. Эти люди не ряженые. Они вправду бедуины и живут здесь, в пустыне, как десять веков назад. А после — пеший подъем по ступеням, вырубленным монахами в скалах. Остановишься отдышаться, обернешься и видишь — по всей крутизне уходящей вниз лестницы, между горных уступов, сколько хватает глаз, вьется бесконечная череда карманных фонариков: немцы, японцы, русские, итальянцы — все грешное человечество устремилось вверх, к Богу. «Чистилище» Данте, да и только. И, наконец, не веря себе, вступишь на плоскую площадку на вершине, увидишь часовню и людей, ждущих рассвета, и звезды как-то разом растают в утреннем воздухе.

А внизу ждет монастырь Святой Екатерины. Монахи свято берегут живой зеленый куст — Неопалимую купину. Попытки паломников унести отросток с собой и укоренить его в родных краях оказались тщетными — не приживается. Иконы в монастыре греческого письма — шестой, седьмой век.

Но и это еще не все. Экскурсия в Каир. Вы увидите Суэцкий канал и огромный серый город — шестнадцатимиллионный Вавилон, — и дымящийся на заре Нил, и пирамиды, и сфинкса… А гигантская мечеть Али Мохаммеда, отделанная резным алебастром? А музей Египетского искусства, где теряешься от обилия статуй фараонов, гробниц, саркофагов и печальных портретов Фаюма? А вот и восточный базар. Узкие улочки, закутки, лавки, Торговаться не только можно — нужно! Снижайте предложенную цену в два-три раза — таков ритуал.

После долгих странствий — как? Я в Египте всего лишь неделю? Приятно снова оказаться в родном Шарм-Эль-Шейхе. Прокатиться на яхте с прозрачным дном, наблюдая подводную жизнь, а как стемнеет, отправиться в самую многолюдную часть курорта, район Наами-бэй, Кафе, ресторанчики, море. Тут же сидят уличные мастера. Один расписывает майку масками Тутанхамона, перед другим — деревянный лоток с отсеками, заполненными мельчайшим разноцветным песком: желтым, розовым, голубым. Он зачерпывает песок узкой железной трубочкой и осторожно пересыпает его в толстостенную маленькую бутылку. Чуть-чуть белого, немного розового. Бутылочка быстро заполняется песчаной картиной: желтые верблюды на фоне голубых и розовых гор, над ними сиреневые облака и бесцветное солнце. Песок насыпается до самого верха, и флакон плотно закупоривается. Теперь сыпучему пейзажу ничто не страшно. Крутите его, переворачивайте — узор не рассыплется.

Идя на яблочный запах наплывающего дымка, хорошо подняться на крышу одного из ресторанов. Там, среди тюфяков и подушек, вам поднесут чай, кофе или кальян с запечатанным одноразовым мундштуком. И вот, откинувшись на покатый подголовник, как граф Монте-Кристо, возвратившийся из скитаний по Востоку, слушая бульканье воды в кальяне, вы неторопливо втянете в себя ароматный дым не отравного зелья, а мягкого табака со вкусом зеленого яблока и, глядя в ночное небо, вспомните, как совсем недавно оставались с этой ночью и звездами наедине и видели их настоящими — нагими и молчаливыми, без фонарей, мигания реклам и музыки. А песочный верблюдик, закупоренный в бутылке, напомнит о живых верблюдах на торжественных отрогах Синая. Вам представятся даль, пирамиды, и, может быть, мелькнет мысль: «А ведь солнце пустыни и вправду белое».

Автор: Наталья Ванханен.