Эфиопия, государство отстоявшее независимость

Несмотря на то, что Эфиопия явилась ареной встреч и смешений нескольких разноязычных народов, развившаяся в этой стране на протяжении веков культура отличается удивительной цельностью и своеобразием. Объясняется это, по-видимому, прежде всего географическими условиями. Высокие, до 2000 метров над уровнем моря, покрытые зеленью плоскогорья, мягкий климат, мирные пейзажи Эфиопии — все это напоминает скорее горные массивы Европы, чем Африку.

Природные условия, в какой-то степени изолировавшие Эфиопию от окружающих ее почти со всех сторон стран Африки с негритянским населением, способствовали созданию здесь — много столетий назад — цивилизации, сходной с древними цивилизациями Египта, Сирии и Аравии.

Прежде всего, мы должны отбросить до сих пор широко распространенный миф о том, что древняя Эфиопия была тесно связана со страной фараонов. Эта романическая гипотеза была выдвинута две тысячи лет назад многими античными авторами. Однако страна, описанная в произведениях Геродота и в «Aephopica» Гелиодора, представляла собой не собственно Эфиопию, а лишь суданское государство Мероэ. Тем не менее имеются данные, свидетельствующие о том, что доисторическая эфиопская цивилизация существовала уже за несколько тысячелетий до нашей эры, хотя она и не оставила после себя никаких памятников.

Древняя Эфиопия была известна египтянам как «страна Пунт» или «страна Богов» — названия, применявшиеся к областям, известным своими благовониями; области эти располагались на южных берегах Красного моря — как в Восточной Африке, так и в Аравии. Предания, восходящие к древнейшему периоду истории Египта, повествуют, что некоторые египетские боги и мифы вели свое происхождение из этих стран, с этих берегов, откуда египетские торговцы привозили редкие товары. Однако экспедиции, которые посылали фараоны, никогда не достигали высокого нагорья. Одни из них поднимались вверх по Нилу, к рынкам Судана, другие держали путь по морю, заходя во все пункты побережья, где они могли надеяться купить лес, слоновую кость и редких зверей.

Если о богатстве и культуре Минейского, Сабейского и других государств Южной Аравии мир знал еще за тысячу лет до нашей эры, то Абиссинского плоскогорья первые путешественники с берегов Средиземного моря достигли лишь восемь или десять столетий спустя; здесь они нашли большие города и могущественных правителей.

Их описания подтверждаются древними памятниками, сохранившимися до сих пор. В то время в Эфиопии, несомненно, существовала уже развитая цивилизация со своими собственными твердо установившимися законами и обычаями. Воротами страны служил большой порт Адулис, куда приходили торговые суда и из птолемеевского Египта и из Индийского океана. Главными городами были Колоэ — центр торговли слоновой костью, расположенный выше Адулиса, на краю плато, и Аксум, находившийся в глубине страны.

Жители этих городов были потомками народов, уже давно живших на обоих берегах Красного моря. Самые развитые из них говорили на семитском языке и пользовались сабейским письмом. Они отказались от африканской религии и исповедовали вероучение, родственное религии великих царств Южной Аравии. Их храмы, алтари и другие древнейшие памятники были выстроены под влиянием замечательных зданий, бесчисленные остатки которых можно видеть по сей день на плоскогорьях Йемена и Хадрамаута.

Но это не было простым подражанием. Все, что переносилось на африканскую почву, подвергалось полному преобразованию. Из сабейского письма вскоре развился алфавит геэз, сохранившийся в Эфиопии до нашего времени. Сабейская архитектура получила новую трактовку у народов, привыкших высекать из твердого камня огромные глыбы и воздвигать монолитные обелиски — столь же высокие, как и гигантские сооружения фараонов Египта.

Это, безусловно, был могущественный народ, ибо правители Аксума распространяли свою власть даже на Аравию, откуда были принесены первые семена их собственной культуры. В III и IV веках Эфиопия захватила в свои руки торговлю на южных берегах Красного моря — торговлю, которая до этого времени способствовала возвеличению лишь южноаравийских государств, занимавшихся производством благовоний и пряностей. О международном значении Аксума свидетельствует также и то обстоятельство, что в течение некоторого, правда недолгого, времени — с конца III века — надписи на монетах этого государства делались на греческом языке. Аксумские монеты содержали ту же весовую пропорцию металлов, что и римские золотые монеты того времени, но изображения на них были местные; такие монеты удерживались в обращении до IX века.

Наибольшая заслуга в развитии древней эфиопской цивилизации принадлежит царю Эзане (приблизительно 320—350 годы н. э.). При нем была проведена реформа письма: сабейский алфавит, имевший буквы лишь для передачи согласных, был заменен алфавитом геэз, который имеет также знаки для гласных звуков. В это же время, приблизительно около 340 года н. э., в страну проникло христианство, которое так и осталось с тех пор национальной религией Эфиопии. Христианство очень скоро приобрело здесь особые характерные черты. Появились христианские церкви, напоминающие по архитектуре аксумские храмы и сочетающие в себе декоративные приемы, заимствованные из Аравии, Сирии, Персии и коптского Египта. Было основано много монастырей и при них созданы библиотеки, первоначальный фонд которых составляли собрания переводов.

С начала VII века упадок, который переживали южноаравийские государства, сказался и на Аксумской империи. Торговля на Красном море, на которой зиждилось все ее благосостояние, сократилась, и в скором времени обедневшая Эфиопия оказалась отрезанной, если не считать некоторых нитей, связывавших ее с Египтом, от всего остального мира. Такое положение оставалось неизменным до XVI века. Однако это, по-видимому, совсем не отразилось на культуре страны. Напротив, в эпоху царствования династии Загуэ (X век— 1270 год н. э.) в гористой провинции Ласта выросла новая столица, фантастический город царя Лалибела. Ее двенадцать храмов знаменуют собою как конец старой художественной традиции, так и, без сомнения, ее наивысший расцвет.

Далее наступает период средневековья, отмеченный бурным расцветом районов, лежащих южнее провинций Тигре и Ласта. Эти районы охватывали суровые горы Амхары и плодородные равнины Шоа. Письмо геэз было здесь приспособлено к одному из местных диалектов и в новом алфавите можно было усмотреть лишь едва заметные следы старой сабейской основы. Этот диалект развился в амхарский язык, который до сих пор является основным языком народа Эфиопии. Но геэз не был забыт; он все еще продолжал применяться в христианской литургии и литературе.

В эту новую эпоху процветанию нации содействовали многие правители. Среди них были выдающиеся государственные деятели, героические военачальники, строгие юристы, богословы, иногда даже вдохновенные поэты. Одним из величайших царей был Зара Якоб (1434— 1468). Время правления этих царей было временем создания монументальных памятников, временем развития живописи, создания обширной литературы и точных, подробных хроник. Все это заставляет вспомнить эпоху средних веков в Западной Европе.

Как в литературе, так и в искусстве этого времени прослеживаются внешние влияния; в основном это влияние коптского Египта и Сирии, хотя изредка можно наблюдать небольшую примесь неизвестно каким путем занесенных черт европейской культуры. К несчастью, эпоха средневековья в Эфиопии была отмечена жестокой религиозной борьбой. Мусульмане, с которыми старые правители Аксума поддерживали самые сердечные отношения, прочно укоренились в расположенных восточнее высокого плоскогорья низменных районах, где был основан ряд независимых царств. Эта ветвь мусульманства, глубоко эфиопская по духу и по литературе (хотя язык ее был арабским), вначале была мирной. Но вскоре мусульмане перешли в наступление на христианское население нагорных областей. Это была, по сути, экономическая война; лишь на короткие промежутки времени она принимала религиозный характер.

Наиболее ожесточенное нападение этих племен произошло незадолго до середины XVI века; войска, объединенные под предводительством Ахмеда ибн-Ибрахима, по прозвищу Грань, подвергли полному опустошению крупные торговые центры, города и храмы Шоа, Амхары и Тигре. Правитель Эфиопии обратился за помощью к Португалии. В 1541 году португальцы прислали небольшой отряд солдат под командой Христофора да Гама; совместными усилиями христиане эфиопы и португальцы сумели спасти это царство с полутора тысячелетней историей от окончательного разгрома.

Пришельцы с Запада, хотя и немногочисленные, принесли в страну новую технику, но их приход нисколько не отразился на традиционной культуре Эфиопии. Западное влияние довольно быстро сошло на нет, так как после португальских солдат (которые очень скоро растворились в массе эфиопского населения) в стране побывало только несколько католических миссионеров, чье учение было решительно отвергнуто эфиопским народом.

Эфиопия оставалась верной своей богатой древней культуре, хотя в конце этого периода можно наблюдать новые элементы в области живописи и миниатюры и появление своеобразной живописной архитектуры, особенно ярко представленной в императорских дворцах Гондара. Прослеживаемое в этих произведениях западное влияние является более или менее косвенным и, по всей вероятности, исходит не непосредственно от европейских мастеров, а от строителей и живописцев, приехавших из Индии, где португальцы незадолго до этого способствовали широкому распространению своих технических приемов и художественных форм.

Эфиопии было суждено подвергнуться до начала современной эпохи еще одному испытанию — неожиданному нашествию, волна за волной, галласких племен, явившихся с юга и юго-востока. Однако с течением веков эти племена растворились среди коренного населения; часть захватчиков приняла христианство, часть — ислам. Эфиопская культура вышла победительницей из борьбы этого беспокойного периода, а пришельцы, напротив, усвоили классическую строгость эфиопской одежды и отдельные черты законодательства и общественной организации этой древней империи.

Начало широких связей Эфиопии с Европой датируется временем открытия Суэцкого канала. С этого времени некоторые эфиопские правители приглашали европейских специалистов, чтобы те принесли в страну технические знания, отвечающие простому образу жизни ее народа. Контакт между Эфиопией и европейской культурой облегчался тем, что эфиопский народ на протяжении всей своей истории имел письменность, законодательство и собственный кодекс эстетических представлений.

Эфиопия развивалась в условиях, исключительно благоприятных для создания единой культуры, в той части Африки, где могли слиться воедино влияния всех великих цивилизаций — от так называемых классических до далеких восточных.

Автор: Жан Дорес.