Гиены – волки Африки

Гремят выстрелы в кенийских заповедниках. Браконьеры? Нет. Это егери отстреливают гиеновых собак. С щенячьим визгом падают они на землю, пораженные пулями. Другие, избежавшие расправы, становятся жертвами отравленных приманок, капканов, ловушек. Заслуживают ли эти животные такой участи? Гиеновая собака — волк Африки! Не видом, а повадками, умом, организацией облавных охот и дисциплиной стай, в которых бывает и сорок и шестьдесят псов, напоминает она волков.

Но внешне, особенно тупой мордой и большими округленными ушами, эти собаки немного похожи на гиен. Но только внешне: нрав у них невероятно живой. Они очень резвы, игривы, постоянно в движении — энергии явный избыток.

А вот пальцев на передних лапах не пять, как у всех в семье собачьих, а четыре. Наверное, чтобы быстрее бегать: ведь чем меньше пальцев, тем резвее ноги. А ноги у трехколерных — черно-бело-желтых — гиеновых псов резвые чрезвычайно. Загнать любую зебру, антилопу для них нетрудное и приятное удовольствие. Облаву они организуют по всем правилам: сначала окружают стадо гну или газелей, затем кидаются разом. Когда цепь свирепых загонщиков прорвана, они с ликующими воплями пускаются в погоню. Шум, гам, пыль — мчатся дикие псы, что твои борзые, словно распластавшись по земле. Но не как попало, а со смыслом: одни прямо за стадом, другие ему наперерез. Уставших сменяют те, которые сберегли силы. На расстояние в десять километров они могут бежать со скоростью пятьдесят километров в час. Редко кто в саванне спасается от них бегством. Иные антилопы пытались спастись в деревнях среди людей. Но волков Африки нелегко испугать: люди кричали, бросали в них камнями, а те тут же на глазах рвали загнанного зверя на части.

Разделавшись с добычей, собаки торопясь стараются съесть как можно больше. Они не оставляют ни кусочка. Если же собака переест, то при первой же возможности отрыгнет излишки пищи опоздавшим собакам, детенышам или их нянькам. Обмен пищей так широко распространен у гиеновых диких собак, что нередко она побывает в желудке нескольких животных, пока будет, наконец, переварена. Каждая голодная собака смело и уверенно отбирает у сытого животного полупереваренный корм.

В полуденную жару собаки обычно не охотятся — спят, играют. Вечером же, когда прохладнее, а чаще ранним утром трусят рысцой, опустив к земле тупые морды и навострив уши. Вынюхивают, прислушиваются чутко. Тут лучше не попадаться ни малой газели, ни большой антилопе, будь это даже канна с острыми и длинными рогами, на которую не всякий лев отважится напасть. Да и сам царь зверей, если псы эти очень голодны, предпочитает уйти с их пути, а то и разорвут, особенно если он стар или слишком молод.

Это единственные дикие собаки с пятнистой окраской: черно-желто-белой. Кончик хвоста у них белый, он служит сигнальным знаком во время охоты в высоких травах. Обитают гиеновые собаки в основном в степных равнинах, но иногда поднимаются на склоны гор. Небольшую их стаю видели даже на Килиманджаро — высочайшей горе Африки, вскинувшей свою вершину больше чем на шесть с половиной километров.

Недавно два зоолога, Бернард Гржимек и Джордж Шаллер, вернулись из Африки и привезли много любопытных сведений о гиеновых собаках.

«Странные, зловещие создания — эти гиеновые собаки с огромными ушами, — рассказывает Б. Гржимек. — Они не побоялись как-то напасть даже на бегемота, прыгали гиганту на грудь, и тот был рад радешенек, когда наблюдавший эту сцену человек отвлек разбойников выстрелом. Бегемоту удалось добежать до воды. Сразу вслед за этим отчаянная свора псов окружила двух слонов, и те боязливо попятились, подняв кверху хоботы».

Таких бы храбрецов приручить на пользу человеку! Кстати, приручаются гиеновые собаки легко, хозяина любят, прыгают, как безумные, когда увидят его, и щебечут — иначе и не назовешь их приветственное ворчанье. Но и ручные псы не могут устоять перед искушением разорвать курицу или цапнуть соседа либо гостя за ногу. Да и пахнет от них невыносимо. «Оказывается, вонь, — говорит Б. Гржимек, — тоже хорошее средство сохранить свою свободу».

Он видел в Серенгети, как стая гиеновых собак — 14 взрослых и 9 молодых псов — трусила по степи. Внезапно оба вожака стаи остановились как вкопанные и уставились на стадо из 40 гну. Вожаки вышли вперед метров на двести и не спеша с безразличным видом побрели к стаду. Стая так же не спеша тронулась за ними. Тут здоровенная и, наверное, глупая гиена чуть было не испортила им все удовольствие от охоты. Она выскочила откуда-то сбоку и изо всех сил старалась удрать подальше. Но удрать ей, конечно, не удалось: один вожак бросился за ней, быстро догнал, схватил за заднюю ногу и опрокинул. Гиена завизжала, как испуганный поросенок, но не огрызнулась, пес укусил ее раза два в назидание за глупость и опять потрусил к стаду ничего не подозревавших пока гну.

Как только два возглавивших охотничью операцию пса подошли к антилопам метров на четыреста, они вдруг в стремительном беге кинулись прямо к ним. Гну их заметили и бросились врассыпную. Густая пыль закрыла на время сцену действия. Когда пыль рассеялась, глазам предстала неожиданная картина — антилопы не убежали, а разделились на четыре небольшие группы и стояли плотными кругами рогами наружу, защищая сбившийся посередине молодняк. Гиеновые собаки тоже разделились. Но каждая их попытка прорвать сомкнутый круг терпела неудачу — всюду их встречали низко опущенные острые рога.

И тут люди увидели, как горько поплатился за свое непослушание один теленок. Он нарушил твердое правило, которое должен знать каждый детеныш: непослушание, когда столько врагов кругом, равноценно самоубийству! Капризный и беспокойный теленок выскочил из плотного кольца обороняющихся антилоп. И в мгновение все собаки кинулись к нему и разорвали его. Получив свою дань, псы больше антилопами не интересовались, и те разбрелись по степи.

И хотя эта дань, которую гиеновые собаки берут со всего живого, порой и велика, хотя и завывания и тявканье рыщущих стай этих псов повергают в панику и поспешное бегство всех копытных в степи, а грифы и стервятники, уверенные в успехе охоты, заранее кружат над местом действия трагедии, польза, которую волки саванны приносят ее копытному населению, немалая. Гиеновые собаки, уничтожая в первую очередь больных, слабых животных, играют важную роль в равновесии сил природы, в балансировании ее ресурсов и отборе самых приспособленных. Поэтому в Национальном парке Серенгети разрабатываются меры по охране гиеновых собак от чрезмерного уничтожения, которое им грозит.

Джордж Шаллер, месяцами следуя по пятам за гиеновыми собаками, узнал много нового, интересного и неожиданного об их жизни и нравах.

В стаях гиеновых собак строгая иерархия и дисциплина. И даже разделение труда! Одни охотятся, другие караулят щенят. После удачного загона охотники спешат к щенкам, малые вылезают из нор. И тогда большие псы, склонив к ним головы, исторгают из глоток мясо, которое принесли в желудках.

Через две недели малыши начинают есть мясо, но молоко сосут еще три месяца. Когда подрастут и смогут добраться до ближайшего водопоя, отказываются совсем от молока. Тогда, выйдя из норы, они больше в нее уже не возвращаются. Следуют всюду за стаей — начинается охотничья жизнь.

Для псов-нянек, которые караулят у нор маленьких щенков, всегда оставлена недоеденная туша загнанного зверя. И те, сдав дежурство, сейчас же спешат к ней, пока грифы все не разорвали. За малышами ухаживают любые члены стаи. Поэтому, если у щенков погибнет мать, они все равно будут накормлены и выхожены. Когда в дикой саванне встретятся два разных и, казалось бы, конкурирующих охотничьих отряда, дружелюбию их нет предела. Псы прыгают, нюхают друг друга, играют, смешавшись в общем радостном веселье. И расстаются без ссор и грызни. «Больше того, однажды у горы Меру, — рассказывает Б. Гржимек, — свора охотничьих собак повстречалась со стаей диких гиеновых. Все обошлось так же мирно и спокойно».

Если кто из псов на охоте отстанет и потеряется, он зовет друзей, и те его не оставят. Услышав тревожный зов, вся братия мчится к заблудившемуся товарищу без промедления.

Автор: И. Акимушкин